Главная







 

Обзор российских СМИ

Московский Комсомолец 11.05.2004
Белорусов не пускают в Москву
Константин Шавловский
... Если официальный Минск еще кое-как мирился с короткометражками Кудиненко, то полнометражного игрового фильма, предлагающего неординарный взгляд на историю Второй мировой, выдержать не смог. Видно, сердце Батьки дрогнуло. Минкульт Белоруссии отозвал прокатное разрешение у картины, мотивировав свои действия тем, что трактовка партизанского движения в этом фильме противоречит истинной правде, может оскорбить чувства ветеранов и оказать негативное влияние на воспитание подрастающего поколения и молодежи Конкретизировать претензии минкульт отказался. Более того, Минск намерен забросать российскую сторону письмами, петициями и факсами с настоятельными просьбами запретить прокат "Оккупации" в России.

Российская газета 4 июня 2004 г.
Кино идет в партизаны - скандал
Московский фестиваль по примеру Каннского покажет запрещенный фильм Валерий Кузнецов ...Пример с показом на Каннском фестивале запрещенного в США фильма Майкла Мура "Фаренгейт 9/11" оказался заразительным: теперь и Московский международный кинофестиваль, стартующий 18 июня, объявил о показе в конкурсной программе "Перспективы" белорусского фильма Андрея Кудиненко "Оккупация. Мистерии", который фактически запрещен у себя на родине. Едва включив картину в один из своих конкурсов, фестивальная отборочная комиссия получила официальное письмо от министерства культуры Белоруссии об отзыве прокатного удостоверения этой картины. Мотив запрета сформулирован так: "Трактовка партизанского движения в фильме противоречит истинной правде, может оскорбить чувства ветеранов войны и оказать негативное влияние на воспитание подрастающего поколения".

КоммерсантЪ 10.06.2004
ММКФ будет брать скандальностью
Андрей Плахов ...Самое главное новшество - появление на ММКФ программы "Перспективы" с отдельным жюри и отдельным конкурсом молодого кино. Есть надежда, что именно этот конкурс может привлечь со временем наиболее интересные, нестандартные и неожиданные ленты. Из нынешней селекции отметим фильм белоруса Андрея Кудиненко "Оккупация.Мистерии", имеющий у себя на родине репутацию крамольного и диссидентского, хотя в России его вполне могут признать и антирусским, и обидным для наших ветеранов второй мировой.

КоммерсантЪ 18.06.2004
Что покажет Москва.
..."Оккупация. Мистерии" - другой участник "Перспектив", фильм белоруса Андрея Кудиненко. Немного напоминает палестинскую "Божественную оккупацию", но гораздо жестче и грубее. Полный переворот в представлениях о том, кто такие белорусы, а кто - советские партизаны, действовавшие в годы войны на территории республики. Один из партизанских главарей - настоящий басмач, сродни сегодняшним исламским террористам. Никакой политкорректноеT. Первый несоветский белорусский фильм, кстати, запрещенный у себя на родине, вполне вероятно, найдет сторонников запрета и у нас.

Вечерний клуб 10.06.2004
ПАРКЕР ПРИЕДЕТ НА ГОТОВЫЙ СКАНДАЛ
... В связи с составом конкурса возник небольшой скандал. Дело в том, что в дебютный конкурс "Перспективы" попал белорусский фильм "Оккупация. Мистерии". Как и победившая в Каннах американская документальная лента "9.11 по Фаренгейту", картина Андрея Кудиненко запрещена на родине. Главным образом потому, что создатели вывели отличающийся от традиционного и не слишком лестный портрет белорусских партизан.

Мегаполис-Новости 10.06.2004
НА КИНОФЕСТИВАЛЕ ПОКАЖУТ ЗЛОБНЫЙ ПАСКВИЛЬ
Анна ФУРТИЧЕВА ...Московский международный кинофестиваль пройдет с 18 по 27 июня 3 его новей конкурсной программе "Перспективы" (лучший дебют) планируется показать белорусский фильм Андрея Кудиненко "Оккупация". Однако на родине картину сопровождают постоянные скандалы. Создатели фильма получили официальное уведомление от белорусского минкульта о запрете ленты на родине. Чиновники так объяснили свое решение "'"оактсзка -а:"иза-:-:ого движения в фильме противоречит истинной правде, может оскорбить чувства ветеранов войны и оказать негативное влияние на воспитание подрастающего поколения и молодежи"

Столичные новости15.06.2004
ИНТРИГИ НА СТАРТЕ.
Сашко Доливец ...Новшество фестиваля - конкурс дебютантов "Перспектива" (новорожденный конкурент нашей "Молодости"?). Тут в программу включено 11 картин из 11 стран. Понятно, априори о дебютах и дебютантах говорить особо нечего. Например, ну и что из того, что российский участник этой программы, Александр Велединский: назвал свою работу "Русское"? Пожалуй, только для Андрея Кудиненко с его фильмом "Оккупация. Мистерии" важно, что его работу теперь можно именовать по аналогии - "Белорусское". Дело в том, что уже заявленную в программе картину белорусы спешно отозвали из конкурса. Видать, тамошние киноэксперты в штатском проворонили какую-то идеологическую крамолу. Однако ММКФ заднего хода не дал, и теперь крайне интересно увидеть, что же там выискали цензоры?

Новые известия 22.06.2004
Кино не для беременных.
Десять фильмов-событий Московского международного кинофестиваля ЕЛЕНА СЛАТИНА 9. "Оккупация. Мистерии". Три новеллы о любви на фоне фашистской оккупации Беларуси. Три частные истории без всякого героизма войны. Фильм запрещен в Беларуси за недостаточный патриотизм. Режиссер - Андрей Кудиненко. Жанр - экзистенциальная драма с элементами триллера

Эхо Москвы 20 Июня 2004
программа '25-ый кадр'
Стае Тыркин ...По-моему, это любопытная картина, это такое 'Криминальное чтиво' по-белорусски, я бы сказал... Там такая же структура трехчастная как в 'Криминальном чтиве', так же рассказ ведется с конца, так же герои перетекают, убитые в третьей, то есть в первой части, появляются во второй, и так далее. Но что отличает фильм белорусского режиссера от Тарантино, то, что мир Тарантино основан на комиксах, на фанатазийном мире, он играет этими штампами. Белорусский режиссер тоже играет штампами, но это штампы советского партизанского кино. Эти бабы в платках, эти солдаты, партизаны... И то, как это подается, со стебом, конечно, может вызвать у ветеранов и людей более строгих взглядов определенные несогласия

Известия 24.06.2004
ПЕРМАНЕНТНАЯ ОККУПАЦИЯ. БЕЛОРУССКОЕ КИНО - О ПОДПОЛЬЕ ИЗ ПОДПОЛЬЯ
МАРИЯ КУВШИНОВА ... нация, осознающая себя жертвой перманентной оккупации оказалась способна создать картину, по которой ее будут узнавать прошлые и будущие оккупанты... ...фильм сделан безусловно талантливыми людьми, которые были катастрофически, преступно ограничены в возможностях и средствах. ...Все три новеллы, связанные сквозными персонажами, представляют из себя произведения законченные и неожиданно сильные. "Оккупация", возможно, моментами и напоминает об "Окрание" Петра Луцика, но несколько раз за полтора часа экранного времени в фильме случаются прорывы в область поражающего, взаправдашнего гуманизма.

Kinokadr.ru 24.06.04
Московский кинофестиваль, очередные премьеры
Роман Корнеев ...Почти чёрно-белая картинка ранней весны меж покосившихся изб и голых деревьев смерти осмысленные и нет, стилизованный под распространённую нынче "озвучку" немого кинематографа саундтрек за кадром на фоне полного беззвучия в кадре, только голоса прорываются сквозь ватный туман безвременья, эффект от просмотренного - завораживает. Не шокирует, не ниспровергает и разоблачает, а именно завораживает. У режиссёра Андрея Кудиненко вышла настоящая притча, без надуманных сцен и показной напыщенности, операторская работа тоже очень сильная - во всех трёх частях камера играет совершенно разную роль. В "Адаме и Еве" зритель - словно третий в маленьком отряде, в "Матери" камера замирает в ветвях дикого леса, а в "Отце" ставит нас на место маленького мальчика, который ищет. При этом бесштативная мода современного кино не ставится во главу угла, оставляя свободу когда нужно - мелькать вослед убегающему, когда надо - твёрдо брать крупный план. Замечательно играют и актёры, который раз показывая, что клуб давно всем осточертевших родных лиц - не идеальный выбор человека, который снимает кино, а не мыльную пену с громкими именами. И ещё. Картину хочется пересмотреть. Прокат будет? Не знаю. Но в любом случае, в возможном успехе авторов "Мистерий" скандалы - ни при чём. Культурные учреждения батьки Лукашенко перестарались, увидев скандал там, где его нет. Не несёт в себе фильм никакого надуманного оскорбления ветеранам, более того, такого по-хорошему патриотичного мы не видели давно. Как будто непонятно, что жители удалённых хуторов, конечно же, не слишком радовались партизанам, которые хотели есть, нуждались в мужских руках, способных держать оружие и были вооружены автоматами. Но ведь это поверхность, самый прозрачный слой притчи, она же по большому не о партизанах, а о народе-партизане, который партизанил из поколения в поколение. И не дать собственному народу посмотреть фильм о себе, это уж ни в какие ворота.

Ведомости 25.06.2004, №109 (1149)
Чужие
На ММКФ показали запрещенный в Белоруссии фильм о войне Лариса Юсипова ...Если бы фильм "Оккупация. Мистерии" посмотрел Никита Сергеевич Хрущев, он наверняка назвал бы Андрея Кудиненко "педерасом", перекрыв тем самым на много лет его карьеру. Как сложится сейчас судьба режиссера в Белоруссии, мы не знаем - можно, впрочем, предположить, что после показа фильма на ММКФ его ждут предложения и вне родной страны. Причина проста: Кудиненко - из той редкой породы, что умеет рассказывать на общедоступном, международном киноязыке национальные по духу и колориту истории. Посыл "Оккупации" близок к "Последнему поезду" Алексея Германа-младшего: на войне в конечном итоге нет своих и чужих, вся война - это глобальная территория отчуждения. Германа-младшего после показа в Венеции услышали - множество фестивальных призов и национальные премии стали тому подтверждением. Если и с Кудиненко случится нечто подобное, значит, и ММКФ может записать себе в актив открытие еще одного режиссерского имени.

Сообщения пресс-службы Посольства РБ в России

24 июня 2004 Ветераны войны возмущены фактом включения в программу Московского международного кинофестиваля фильма <Оккупация. Мистерии> В Москве проходит 26-й Московский международный кинофестиваль. В его программу включен фильм белорусского режиссера Андрея Кудиненко <Оккупация Мистерии>. Еще до появления на экранах этот фильм о трагических страницах истории белорусского народа вызвал в Беларуси крайне негативную оценку. В связи с включением этого фильма в программу фестиваля, в Посольство поступают многочисленные письма и звонки ветеранов войны - участников освобождения Беларуси. Они выражают возмущение и негодование, что, несмотря на очевидную отрицательную реакцию на данную киноленту, она все-таки оказалась в фестивальной афише. Особенно ветеранов возмутил тот факт, что показ фильма запланирован в канун большого и светлого праздника белорусского народа - 60-летия освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков, который отмечается 3 июля. Вот одно из таких писем:
Президенту ХХVI Московского международного кинофестиваля, Председателю Союза кинематографистов России Михалкову Н.С.
Уважаемый Никита Сергеевич! Хотя мне идет уже девятый десяток лет, я стараюсь держать себя в форме, не пропускать ни важных политических событий, ни новостей культурной жизни. С интересом слежу и за Вашим личным кинематографическим творчеством, и за Московским кинофестивалем, который проходит под Вашим президентством. Праздник кино в столице России каждый раз приносит нам, москвичам, немало ярких впечатлений и незабываемых встреч с <важнейшим из искусств>. Но в нынешнем году этот фестиваль принес мне глубокое разочарование своей скандальной историей, связанной с кинокартиной белорусского режиссера Андрея Кудиненко <Оккупация. Мистерии>. Как бывший белорусский партизан, я не мог не обратить внимания на создание в Беларуси ещё одной киноленты о периоде оккупации на территории республики. До этого были и удачные фильмы на эту тему и не очень. Наверное, все в искусстве действительно определяется мерой таланта: даже при самом серьезном и ответственном подходе не у всех и не всегда получается. И далеко не каждое произведение берет за душу. Меня потрясло, когда я узнал, что эта святая для нашего народа тема решается сквозь призму иронии, средствами и приемами, которые сродни открытой насмешке над тем, над чем нам, пережившим ужасы фашизма, смеяться никак нельзя. Ибо это означает полное забвение своей истории и своей нелегкой судьбы, потерю самого главного - памяти о тех, кто ценой собственной жизни отстоял в борьбе с оккупантами свободу и независимость нашей Родины, сегодняшнее счастье мирного труда. Вначале мне думалось, что это - какое-то недоразумение, досадная ошибка, которая будет исправлена. Увы, мои лучшие ожидания не оправдались, и на 24 июня в ЦДЛ намечен конкурсный показ этого фильма. До сих пор не могу поверить, что подобное может случиться! Как же так?! Ведь через неделю белорусы отмечают 60-ю годовщину освобождения от немецко-фашистских захватчиков. Мы, что, хотим испортить им этот по-настоящему светлый праздник? Хотим плюнуть в душу всем ветеранам, которые проливали кровь за этот праздник и за Великую Победу? Эту рану до конца дней им уже не залечить. По моему твердому убеждению, такой недружественный шаг организаторов кинофорума по отношению к белорусскому народу носит явно провокационный характер, ибо направлен, с одной стороны, на оскорбление чувств ветеранов войны, готовящихся отметить юбилей освобождения Беларуси как свой личный праздник, с другой - на принижение значения Победы 45-го и величия подвига тех, кто спас Родину от фашистского порабощения, то есть фактически на пересмотр итогов Великой Отечественной войны. Неужели нам мало того, что эту Победу у нас хотят отнять наши зарубежные недруги? Можно также без преувеличения сказать, что подобная фестивальная политика - это очередная попытка определенных сил вбить клин в белорусско-российские отношения, развитие которых в последнее время приобрело заметную позитивную динамику в интересах наших стран и народов. Честно признаюсь: от Вас, Никита Сергеевич, народного артиста России, сына всеми любимого в нашей стране поэта, написавшего величественные строки российского государственного гимна, я подобного не ожидал. Опомнитесь! Пока ещё не поздно, вычеркните этот фильм из фестивальной программы. Настоящие зрители это оценят и поймут. Проявите мужество - в мирное время это все-таки легче и проще, нежели на передовой или в партизанских схватках с врагом.
Я прошу сделать это во имя многовековой дружбы белорусов и россиян, проверенной самыми трудными испытаниями, во имя белорусско-российского союза, который мы строим совместными усилиями. Не исключаю, что, в случае показа этого фильма 24 июня с.г. в Центральном Доме литераторов, данное событие может вызвать ещё более горячее возмущение и негодование ветеранов войны, проживающих в Москве, которые в годы войны участвовали во фронтовых сражениях, партизанской и подпольной борьбе на территории Беларуси и в 1944 году освобождали ее от немецко-фашистских оккупантов. Убежден, что ответственность за эту провокационную акцию организаторам фестиваля придется нести сполна. Поверьте: авторитета кинофоруму это не прибавит ни в России, ни за ее пределами. С надеждой на понимание и принятие мудрого решения, Нордман Эдуард Болеславович, генерал-майор в отставке, участник партизанского движения в Беларуси г.Москва

Андрэй Расінскі "Пасьля акупацыі"

      Беларусі нарэшце зьняты паўнавартасны эўрапейскі фільм. Карціна Андрэя Кудзіненкі "Акупацыя" вяртае беларускае кіно да спрадвечнай і амаль забытай мэты мастацтва - зьдзіўляць, ачышчаць, агаломшваць. Выклікаць катарсыс. "Акупацыя" радыкальна розьніцца ад млявых беларускіх гісторый апошніх часоў. Фільм вылучаецца моцнай і сьвежай рэжысурай, пазначанай аўтарскай пазыцыяй.
      Калі ў карціне "Настасься Слуцкая" Сьвятлана Зелянкоўская ператвораная ў бесканфліктную марыянэтку мыльнаопэрнай гісторыі, дык у фільме Кудзіненкі - выхаванца Віктара Турава - талент гэтай актрысы раскрываецца напоўніцу: гэта сама жарсьць, архетыпічная й пажадлівая Ева, жывы чалавек з крыві й плоці. Калі сцэнар Аляксандра Качана ў карціне "Павадыр" увасабляецца як гісторыя нат не барацьбы, а залагоджваньня лепшага найлепшым - дык ягоны ж сцэнар у "Акупацыі" крываточыць і скаланае гледача.
      Фільм складаецца з трох навэл. Першая, "Адам і Ева", была зьнятая два гады таму і называлася "Партызанская містэрыя". Сёлета да яе далучаныя яшчэ дзьве містэрыі - "Маці" і "Бацька". Атрымалася цэласнае поўнамэтражнае кіно.
      Калі мы спачатку яшчэ сьмяёмся ("Адам і Ева" - гэта містэрыя-іронія), дык потым нам сьціскае горла ад суперажываньня мацярынскай бядзе. А містэрыя-прыпавесьць "Бацька" пакідае нас у трывожным і раздумлівым чаканьні. У кожнай гісторыі ёсьць трагічная памылка, якую выправіць немагчыма. Вясковы хлопец Адам (Аляксандар Маўчанаў), які йшоў у партызаны, застаецца на хутары ў абдымках каханай. Ён трапляе ў пастку жаночых чараў і нат забівае свайго правадніка Штыркіна. Нямая жанчына ратуе параненага нацыста, які замяняе ёй сына, што загінуў. Маленькі хлопчык так імкнецца адшукаць зьніклага бацьку, што прыводзіць у дом людзей, якія забіваюць яго айчыма і маці.
      Скразным пэрсанажам усіх містэрый зьяўляецца партызанскі ваяка Штыркін у бліскучым выкананьні Аляксандра Колбышава. У першай частцы яго забіваюць, але ён пасьпяхова "ўваскрасае": гісторыі наўмысна ідуць у адваротным парадку. (Прывітаньне Тарантына й Орсану Ўэлсу.) "Аляксандар Колбышаў сыграў падонка!" - абураўся высокі кіначыноўнік у даносе-рэцэнзіі. Штыркін - не хрэстаматыйны беларусьфільмаўскі партызан; яго найбліжэйшыя "сваякі" - хутчэй, пэрсанажы Плаўтавых камэдый. Гэта балаганны выхваляка, які зграбна-чароўным жэстам расьпіхвае па кішэнях скрадзенае, занюхвае коткай гарэлку - ну папросту недаравальны паклёп на сьветлы вобраз партызана і "старэйшага брата". Але за сьмехам бачацца рэчы сур'ёзныя. Ці ня ёсьць Штыркін Мікітам Зноскам свайго часу, з тымі ж пакутамі рабства й прыстасавальніцтва? Акторскія працы ў карціне дакладныя, трапныя, вывераныя і неверагодна жывыя. Маці (Алена Сідарава) цягне параненага, хапае ротам паветра, высільваецца - амаль адчувальная пакута цела на белай прасторы сьнегу - такое было ў дакумэнтальным фільме Віктара Дашука.
      "Гэта проста нейкая жывёльнасьць", - абуралася адна глядачка. Як так? Жанчына корміць параненага нямецкага жаўнера ўласным малаком. Але гэта глядзіцца як неабмежаванае мацярынскае дараваньне. Гэты эпізод у сцэнары сапраўды меў моцныя біялягічныя й фрайдысцкія элемэнты, але рэжысэр зьняў рызыкоўныя сцэны настолькі тактоўна, наколькі гэта ўвогуле было магчыма. А апошнія кадры "Маці", калі нямая жанчына, каб вярнуць навазнойдзенага сына, падпальвае ўласную хату і грае на падораным губным гармоніку, шокава й палемічна спасылаюцца на "Знак бяды". Андрэй Кудзіненка хацеў паказаць сваю карціну Быкаву, але мантаж фільму быў завершаны 22 чэрвеня, у дзень сьмерці пісьменьніка.
      Ролю зацятага нацыста выканаў Андрэй Курэйчык. На здымачнай пляцоўцы маладога драматурга шматкроць "зьбівалі" й па некалькі дубляў запар кідалі ў сьнег. "Гэта табе ня п'ескі пісаць!" - пасьмейваліся акторы-"паліцаі". Мастакі, якія глядзелі карціну, захапляліся грымам, але гэта была натуральная фізіяномія Курэйчыка, якая папросту апухла падчас здымак.
       Андрэй Кавальчук грае ў трэцяй містэрыі вясковага старасту Яна, на якога палююць партызаны. У карціне створаныя вобразы сялянаў, галоўнымі атрыбутамі якіх зьяўляюцца ня лапці, каўтун і забітасьць, але годнасьць, зямля і свабода. Гэта і Адам зь першай містэрыі, і Ян, які зьбіраецца змагацца з камуністамі сам і пасынка свайго падвучвае, дый галоўны станоўчы пэрсанаж карціны - Якуб Лойка.
      Якуб Лойка ў выкананьні Анатоля Кота - адзін з самых моцных, прывабных і шматабяцальных вобразаў беларускага кіно. Гэткі селянін-арыстакрат у капелюшы. Пабачыўшы яго, можна сказаць, што ў беларускага кіно не абы-які патэнцыял вэстэрнаў. Але ў гэтым фільме Кот заканамерна акцэнтуе ў сваім герою не тэхаскія, але заходнебеларускія рысы. Якуб Лойка - патомны партызан. Ягоны прадзед сышоў ваяваць да Каліноўскага. Сцэна, дзе Якуб даходліва тлумачыць Штыркіну, супраць каго змагаўся ягоны прадзед, зрывае аплядысмэнты й сьмех. Але горла сьціскаецца ў сцэне, дзе партызан Якуб мусіць забіць старасту Яна. "Ну што, братка, мы з табой тутэйшыя, самі разьбяромся. А я балюча не зраблю. Мы ж свае людзі…" Удзельнікі здымачнай групы нават плакалі. Вайна дасягае апатэозу, на экране мы бачым толькі людзкія твары - сьмерць жа ўваходзіць у чалавечае сэрца.
      Пасьля гэтага нерухомееш і толькі бачыш, як нясуць соннага хлопчыка-пасынка (Ігар Пстыга). Той сам адчыніў дзьверы мсьціўцам, бо лічыў, што прыйшоў ягоны тата. Напярэдадні хлопчык маліўся, каб бацька забраў яго з маці і "каб дзядзька Ян не перашкодзіў". Дзіця малілася сумленна й шчыра, сьціскаючы вінтоўку. Які час, такія і цацкі.
      У гэтай гульні жыцьцё зьнікае, зьнікае мужчына, юнак, дзіця - і застаецца нямотны жаночы крык, які гучыць здранцьвелай мэлёдыяй на губным гармоніку ды шугае пажарам. І гэта ўжо ня роспач, а прысуд і ачышчэньне. Застаецца дупло ў вялізным дубе, дзе прачынаецца пакінуты хлопчык. Ён бяжыць па сьнезе й крычыць тонкім сарваным голасам: "Тата! Тата!"
      Карціна ўражвае пранізьлівым і суворым гуманізмам. Рэдка кіно размаўляе так, але гэтыя імгненьні найкаштоўнейшыя. Нельга не адзначыць віртуозную працу гукарэжысэра й кампазытара Андрэя Волкава, які то жартуе акордамі з вэстэрнаў, то агортвае нас трывожнаю, амаль містычнаю атмасфэраю. Апэратар Павал Зубрыцкі стварае ілюзію кінастужкі, хаця фільм зроблены на лічбавым відэа; лёгкая камэра, панарамы і вывераныя статычныя кадры. Сучасная апэратарская кінамова. Можна сказаць, што ў фільме ёсьць кадры зацягнутыя; што лепей было ў трэцяй містэрыі не дубляваць Ганну Пінкевіч (яе агучыла выкладчыца беларускай мовы), бо гэта робіць яе рэплікі занадта "правільнымі"; што лішнімі выглядаюць цытаты зь Бібліі - архетыпічныя сытуацыі гавораць за сябе самі, - але ўсё гэта ня можа сапсаваць карціны.
      Андрэй Кудзіненка іранічна гуляе з мовамі. Беларускія рэплікі дублююцца "карэктнымі" расейскімі тытрамі: "А голас як у дупе волас" - "И голос тоже не очень". "Я хацеў, каб людзі адчулі сакавітасьць беларускай мовы", - кажа рэжысэр. Карціна надзвычай кінэматаграфічная, насычаная мітамі й размовамі пра кіно. Мільгаюць фатаздымкі Любові Арловай і Марлен Дзітрых, чуюцца сьпевы зь "Вясёлых хлопцаў" (сьпявае паліцай).
      Фільм Андрэя Кудзіненкі - гэта моцнае гульнявое й арыгінальнае эўрапейскае кіно зь беларускім акцэнтам і тварам, з крынічнай хваляю беларускае акавіты. Шчэ на стадыі здымак карціна была запрошаная на прэстыжны Ратэрдамскі фэстываль, што адбудзецца ў студзені. Некалькі маскоўскіх відэакампаній, якія выпадкова пабачылі "Акупацыю", б'юцца за правы на яе продаж.
      У Беларусі прэм'ера плянавалася ў кінатэатры "Партызан". Але Саюз кінэматаграфістаў, які перайшоў на партызанскае становішча пасьля таго, як яго будынак заняў дзяржкантроль, збаяўся. Чыноўнікі - нават падчас здымак - намякалі на нейкі "пацыфізм" і "антыдзяржаўнасьць". Што ж, звычайная сытуацыя для Беларусі. Але ня вечная.
      "Акупацыя" пачынаецца з правакацыйнага сьцьверджаньня: "Пяцьсот гадоў таму яны ня ведалі, што яны беларусы, але іх дзяржава была найбольшай у Эўропе. Калі яны даведаліся пра гэта, у іх ужо не было дзяржавы. Сто гадоў іх лічылі недаробленымі рускімі. Потым дваццаць гадоў - непаўнавартаснымі палякамі. Яшчэ два гады - савецкімі. А потым пачалася вайна і акупацыя. Пасьля іх беларусаў засталося зусім мала. Цяпер у беларусаў ёсьць дзяржава. Але іх саміх ужо няма".
      Фільм даказвае адваротнае самым радыкальным чынам - празь незабыўную мастацкую вобразнасьць, празь сьцьвярджэньне сапраўднага беларускага кіно.
      Акупацыі беларускай душы болей не існуе. Беларускае кіно пачынаецца.

"Легко представляю поток гневных писем от ветеранов"
Автор: Максим ЖБАНКОВ, Андрей РАСИНСКИЙ

Максим: Привычно отслеживая голливудские премьеры и фаворитов кинофестивалей, мы столь же привычно сокрушаемся по поводу состояния отечественного кино. Мол, были годы золотые, да все вышли. Где новые имена, где яркие работы? Кажется, на белорусское кино навсегда повешен ярлык "Партизанфильма". Вот и полнометражный игровой дебют режиссера Андрея Кудиненко "Оккупация. Мистерии" следует в том же русле. Это, безусловно, событие. Но что мы видим? Снова война, "партызаны - беларускія сыны", диверсии, полицаи… Вперед в прошлое?
Андрей: Я так бы не сказал. В конце концов, важен не сюжет, а его смысловое наполнение. Да, снова война. Тебя, скажем, не смущает, что до сих пор вспоминает Вторую мировую Голливуд? Все эти "Спасение рядового Райана", "Тонкая красная линия", "Говорящие с ветром" абсолютно не случайны. События подобного масштаба предельно ярко раскрывают человеческие характеры и неизменно интересны для кинозрителя. Другое дело, что делать военное кино можно по-разному, выбирая стиль пропагандистской листовки или экзистенциальной драмы. Кудиненко работает во втором ключе. Он выбирает человеческие страсти, рассказывая о них на материале отечественной истории. Не случайно в названии фильма есть слово "мистерии", т.е. условное, предельно символическое действо.
М.: Так что ж, тут и война - не война, и партизаны - не партизаны?
А.: Нет, как раз в историческом плане фильм очень точен. Но при этом конкретные ситуации приобретают глобальный, космический характер. Можно сказать, что такое могло произойти на любой из войн, прошедших по белорусской земле.
М.: А тебе не кажется, что нам просто вместо привычной "геройской" сказки про партизан показали другую, "страшилку"? Иначе говоря, ту же кинофантазию на историческую тему, но с абсолютно противоположным смыслом? Чем демонстрация изнанки партизанского движения лучше знакомства с его парадным фасадом? И то, и другое выглядят односторонне, субъективно.
А.: Я бы не назвал фильм Кудиненко "антисказкой". Он ведь устроен достаточно сложно, там есть масса оттенков и нюансов. Любой из персонажей принципиально неоднозначен. И наши отношения с ними тоже совсем непросты. Это очень важно: в фильме нет ни абсолютно правых, ни полных злодеев. Какая там сказка! Это именно драма, причем высокого уровня. В которую периодически включаются элементы плутовского романа и бытовой мистики. Это не схема. Это мир, цветной и сочный.
М.: Но в этом мире царит атмосфера потерянности и безысходности. Ведь сама ситуация партизанства достаточно ущербна. Партизаны - люди, сорванные с привычных мест, вытесненные за рамки своего естественного существования. Партизан существует в состоянии постоянного экстрима. Он не хозяин в своем доме. И если рассматривать партизанство как метафору современной белорусской культуры, то картина выходит совсем неутешительной.
А.: Фильм Кудиненко выходит за рамки культурной "партизанщины". Это не "подпольная" работа. Напротив, я здесь вижу попытку белорусского кино нового поколения, соединяющего очень точно подобранный национальный материал с особенностями языка современного мирового кино.
М.: Постоянный символизм происходящего на экране кажется мне чрезмерным. Кажется, что в кадре нет ни одной случайной, обычной детали. Всё должно нечто означать. В начале одной из новелл фильма беглец из партизанского отряда надевает очки - в конце этот жест повторит его "наследник". Если в другой новелле женщина спасает мальчишку-немца, то в конце она сжигает свой дом (и себя вместе с ним), играя на подаренной им губной гармошке. Происходящее кажется очень точно просчитанным. Режиссер как бы ведет зрителя, как малого ребенка, от эпизода к эпизоду. Такая жесткая опека кажется мне чрезмерной. Здесь нет легкости, причуд, игры. Есть концепция, но мало воздуха.
А.: А тебе не кажется, что именно такое кино, просчитанное по канонам актуального европейского кино, и должно стать этапным для белорусской кинематографии? Киношники плачутся: нет денег, поэтому и кино нет! Так ведь есть оно, белорусское кино! Вот, перед вами. Сделанное не потому, что получен госзаказ, а потому, что режиссеру есть, что сказать. Ведь и тема очень мощная: страна в экстремальной ситуации. В начальных титрах вообще поставлена проблема: а есть ли сейчас белорусский народ? И самим фильмом доказывается - есть!
М.: Ты хочешь сказать, что именно этот жанр, так сказать, "партизанская психодрама", оказывается здесь наиболее точным?
А.: Думаю, что это то, что нужно.
М.: Кому нужно? Готов ли к такому трагедийному кино белорусский зритель?
А.: Я абсолютно уверен, что часть публики будет просто шокирована. Но опыт первых показов четко продемонстрировал: люди думающие, независимые, знающие о своей стране не из школьного курса истории, фильм безоговорочно приняли. Это правда. Возможно, не всем удобная и не для всех приятная.
М.: В одном из интервью Андрей Кудиненко сказал, что делал свой фильм с надеждой, что настанет время, когда люди перестанут друг друга убивать. Фильм-то в принципе о любви! К женщине, к матери, к отцу. Но вот что странно. Современный белорусский кинорежиссер не может рассказать истории любви без традиционного ассортимента "передвижной партизанской лавки": кубанок с красной лентой, немецких железных касок, автоматов "шмайсер" и бутылок с мутным самогоном.
А.: Просто взята самая болезненная для белорусского сознания ситуация. Возможно, самая узнаваемая.
М.: Легко представляю себе поток гневных писем в высокие инстанции от ветеранских организаций. Или ты хочешь сказать, что именно ситуация оккупации и партизанщины служит универсальным ключом к нашей публике?
А.: Действительно, крика будет много. От тех, кто живет вчерашним днем. Но "Оккупация" - фильм не вчерашний. Это кино сегодняшнего и завтрашнего дней. И очень важно, что фильм Кудиненко не может себе присвоить ни одна политическая партия. Это не идеологическое кино, оно шире любой политической платформы.
М.: Здесь есть и своеобразная полемика с белорусским кино прошлых лет. Мне кажется, что "постидеологический" Кудиненко стал возможным только после "идейного" кино советской Белоруссии.
А.: Да, здесь и полемика, и продолжение традиции. Ведь нет у нас широкого выпуска белорусских фильмов! Было бы хоть пять-шесть фильмов в год - Кудиненко мог бы позволить себе поиграть в условных декорациях в стиле "Догвилля" фон Триера. А так он фактически в одиночку ведет линию преемственности от старого "Беларусьфильма". Так сказать, держит ответ за киноиндустрию. Берет на себя ответственность за то, чего по разным причинам не сделали другие. Именно поэтому, собственно, была взята именно такая тема и избран такой стиль.
М.: "Партизанская мистерия" Кудиненко ставит немало вопросов. Не только перед зрителем, но и перед теми, кто по инерции считает себя кинематографистами, пребывая в привычном творческом застое. Это вызов и тем, кто только собирается прийти в кино, думая о создании качественного малобюджетного белорусского продукта. Кудиненко выглядит абсолютно органично в европейском контексте, в отличие от картонных псевдоисторических пустышек. Так надо ли стыдиться звания "Партизанфильма"?
А.: Абсолютно нет. Новое слово можно сказать на любом языке.

Владимир Климовский
к-т исторических наук, сотрудник НАН Украины

      Фильм весьма органичен и неприятия не вызывает, а значит, он правдив. Другое дело, что это всего лишь один из срезов действительности, который в силу своей жанровой и соответственно временной ограниченности вряд ли может полностью передать все многообразие военного бытия. Его новизна - это уход от плакатности части советских фильмов на эту тему, попытка показать войну глазами "маленького человека", стремящегося спрятаться от нее в своем обыденном мире повседневности и не принимающего войну как таковую. Он ни на чьей стороне, он просто хочет жить по принципу одиночества вдвоем в это тяжелое время, а разреженность населения в лесной зоне это отчасти позволяет. Но война неумолимо вторгается в его мир то в виде партизан, то в виде немецкого мотоцикла, вовлекая его в свою орбиту. Часть людей пыталась так жить не только в лесу, но и в оккупированном городе, но здесь зависимость от социальной системы была более плотной и лес конечно является лучшим фоном для показа этой позиции без излишнего психологизма.
       Что показательно, в фильме нет того, что принято называть положительным героем. Никто из персонажей не является носителем альтернативной линии действительности. Все пытаются уйти от нее, спрятавшись на ее периферии, выражая тем самым свой протест против этой действительности. Мятущийся интеллектуал Якуб (персонаж передан замечательно верно), не хочет стрелять в немцев, хотя и воюет с ними, а потому и промахивается. Он за партизан, потому что они воют с немцами, но он не приемлет тот порядок, который идет вслед за партизанами в виде хорошо одетых и функционально-бесчеловечных нкаведистов.
       Закадрово (тексты) и по намекам, типа мечтания полицая о белорусском кино, просматривается тенденция поиска третьей, альтернативной линии, которую можно назвать белорусской, идейным оформлением которой можно, с определенной натяжкой, считать белорусский национализм.
       Эта линия есть как в среде партизан (Якуб), так и полицаев (мечты о белорусском кино) и в их столкновении побеждает первая - Якуб убивает знакомого, ставшего полицаем, и мечтающего о белорусском кино. Тем самым, даже третья, альтернативная, линия оказывается расколотой и не имеет четких ориентиров. Обнаруживается, что действительность предельно двухмерна в этих условиях и третья линия, альтернативная фашизму и сталинизму, в ней может существовать лишь в качестве потенциала будущего, а ее выражение в виде белорусского (или украинского) национализма - иллюзией.
       Из нашего времени легко провести раздел: фашизм - это уходящее прошлое, сталинизм - это настоящее того момента, а протест против того и другого - тенденция будущего. Но в условиях реального времени войны все это не столь очевидно, тем более, что схватка еще не закончилась. И возможно здесь действует принцип поддержки меньшего из зол, тем более, что у самой третьей линии сил для самостоятельной борьбы с фашизмом, не говоря уже о борьбе на два фронта, просто ничтожно мало. Перед аналогичной дилеммой оказались малочисленные левокоммунистические, в том числе и троцкистские группы, оккупированной Европы. Реально воюя с фашизмом и выступая идейно против сталинизма, они подвергались предательскому уничтожению со стороны последнего. Так, в Греции был случай, когда коммунисты захватили тюрьму, но не освободили сидевших там троцкистов, которых и уничтожили вернувшиеся фашисты.
       Но все же противостояние сталинизму в этой сложной ситуации возможно, что и отражает финал фильма: Якуб, назвавшись отцом, уносится мальчика в лес вопреки насмешкам нкаведистов.

Максим Жбанков
"Миф против мифа"

"Анастасия Слуцкая" и "Оккупация.Мистерии.": два подхода к национальной идее в белорусском кино
На вопросы соседей с Востока и Запада о состоянии отечественной кинематографии принято грустно улыбаться и пожимать плечами. Бывший "Партизанфильм" с трудом набирает с полдесятка фильмов в год (включая студенческие работы) для демонстрации на очередном помпезном празднике официальной культуры. На праздники денег хватает. На эффективную творческую работу киноиндустрии - увы, нет. Люди киноцеха выходят из положения по-разному. Кто уезжает на заработки в Россию, кто всеми правдами и неправдами выбивает госзаказы. Но есть и третьи. Они предпочитают жить без оглядки на неповоротливую и косную бюрократическую систему, работая в пока непривычном для Беларуси формате независимого кино. Между двумя знаковыми фильмами последнего времени - "Анастасией Слуцкой" Юрия Елхова и "Оккупацией.Мистерии." Андрея Кудиненко - есть принципиальное различие. И дело не в художественных достоинствах или объеме финансирования. "Анастасия" воплощает вчерашний день национального кино, "Оккупация" - завтрашний.

Сказка для бедных
Наивно думать, что зрительское большинство ждет от кино глобальных откровений и философских глубин. Кинематограф - одна из самых эффективных фабрик современной мифологии. Лучшие режиссеры XX века - от Чаплина и Хичкока до Рязанова и Спилберга - не мыслители, а сказочники, мастера эмоциональных аттракционов.
Когда кино заказывает власть, она рассчитывает получить яркую, идеологически выверенную агитку. В случае с "Анастасией Слуцкой" идеология и национальная идея изначально отождествлялись. Многократно переписанный и тщательно зачищенный от любых намеков на историческую правду сценарий, тощий бюджет, пополнявшийся лишь после очередной челобитной главе государства, практически полная смена состава съемочной группы после ухода с фильма режиссера Владимира Янковского… В результате, "Анастасия", изготовленная под жестким контролем, оказалась характерным примером "заказухи" самого худшего толка. Нормальный государственный "долгострой", завершив который, все с облегчением вздохнули.
Юрий Елхов: "Что касается идеологии, то мы думали о том, чтобы картина имела патриотическое звучание. Недаром в фильме появилась сцена, в которой Анастасия призывает народ воевать "за землю Слуцкую, за веру православную". Но мы вообще старались обойти все острые политические углы. Менталитет белоруса таков, что на протяжении всей истории он ни с кем серьезно не ссорился и не было серьезных войн за национальную независимость".
"Анастасию Слуцкую" не посмотрели разве что в глухих белорусских деревнях. В районных центрах патриотическая сказка успешно сражалась с бездушным "Терминатором-3", собирая аншлаги. Добавим почетное четвертое место (после "Такси-3" и вторых частей "Гарри Поттера" и "Властелина Колец") в местном кинопрокате. Как видно, лента действительно имела успех у массового зрителя. Но абсолютно не потому, что этот фильм хорош. Голодного минимально заботит качество пищи, он рад тому, что хоть что-то дали. Белорусский зритель изголодался по отечественному кино, поэтому пошел на незатейливую "Анастасию". Вроде бы наше, из нашей истории, с нашими героями. Востребованность "Анастасии Слуцкой" весьма показательна. Как непременный элемент национального кинематографа, массовое зрелищное кино, даже в таком убогом варианте, необходимо широкому зрителю. Другое дело, что миф "Анастасии" изначально фальшив. Он не имеет ничего общего ни с историей Беларуси, ни с ее национальной идеей. В этом "кино про красивых белорусов" нет ни литвинов, ни войн с "братским русским народом", ни исторического герба "Погоня".
Юрий Елхов: "В то время нации белорусов не было, она только-только зарождалась. Язык был единый, старославянский, некоторые называют его старобелорусским. У нас в фильме нет ни конфликта с Россией, ни конфликтов с Польшей. Хотя сперва все это было обозначено в сценарии. Мы ушли от этих политических скандалов. Это принципиально, мы не хотели никого раздражать".
"Анастасия Слуцкая" оказалась наивной "романтической легендой" из жизни непонятного народа в пестрых костюмах. "Оккупация", напротив, успешно решила задачу построения национальной мифологии пост- советского (пост-имперского) образца.

Партизанское кино
Массовый кинематограф разговаривает с публикой на ее языке. Главная его задача - понравиться. С авторским же кино - вторым из необходимых этажей национального кино дело обстоит иначе: качественный интеллектуальный продукт с четко выраженной авторской позицией требует от зрителя умственной работы. "Оккупация.Мистерии." - удачный пример такого рода.
Андрей Кудиненко: "Запала в душу фраза одного руководящего работника: "Что вы здесь себя режиссерами считаете? Вы съездите в Москву, снимите фильм, приедете к нам, тогда мы скажем, что вы режиссеры".
"О чем фильм? О войне. Вот невидаль!" Партизанская тематика кажется затертой до дыр прежним "Беларусьфильмом". Но здесь есть принципиальное отличие. Советское "партизанское" кино мифологизировало войну в "разрешенном" ключе. Превращая в безопасный зрительский аттракцион, или, напротив, нагнетая страсти и всячески демонстрируя идеологический пафос.
"Оккупация.Мистерии." - фильм принципиально иной. Это рассказ не о борьбе идеологий и битвах народов. В центре событий - жизнь людей, волей судьбы оказавшихся на своей Родине под двойной оккупацией - советской и немецкой.
Опыт "Оккупации" уникален. С одной стороны, это аутентичный национальный продукт, точно прописанный здесь и сейчас - иными словами, настоящее кино для белорусов. С другой - этот фильм абсолютно конвертируемый, потому что универсальные человеческие ситуации в переводе не нуждаются.
Появление "Оккупации.Мистерии." значимо для Беларуси еще по одной причине: это независимый продюсерский проект. Люди делают кино за малые деньги, на азарте, на энтузиазме. Делают потому, что не могут его не делать. Для них это также естественно, как дышать.
Андрей Кудиненко: "При государственной опеке возникла бы серьезная проблема - худсовет, который должен был утвердить сценарий. Худсовет - это одиннадцать человек, которые ни за что не отвечают, но очень долго рассказывают тебе, что надо делать и какую реплику лучше убрать. Для моего проекта это бы значило одно - смерть. Система административного управления кинематографом, на мой взгляд, - одно из основных препятствий на пути развития кинематографа в Беларуси".
Негосударственное малобюджетное кино во всех странах - это площадка экспериментов. Именно там возникают новые стили и яркие идеи. Фильм Кудиненко, кино европейского качества, лучшее тому подтверждение. В нашей стране появилась независимая территория кино. И это не менее важно чем, что государство берется, наконец, финансировать фильмы на историческую тематику.

Вопросы на завтра
Фильм Андрея Кудиненко провокативен. Но он не "программирует", а заставляет задуматься, дает возможность соглашаться или не соглашаться. В данном случае кинематограф выполняет очень важную функцию: мешает оставаться в плену наших привычных взглядов, расширяет сознание меняет наше зрение. Настоящее кино призвано заниматься именно этим. И все равно, кто его делает - поляк Ежи Гофман, американец Стивен Спилберг или белорус Андрей Кудиненко.
Везде срабатывает один и тот же механизм: мы становимся богаче. А для того, чтобы становиться богаче в нашем случае - случае неявной пока для многих национальной принадлежности - мы должны задавать вопросы. Нужно споткнуться и понять: то, что нам кажется ровной дорогой, на самом деле поле с воронками от бомб, обрывками колючей проволоки, обломками старых мечей, остатками своих и чужих флагов. Мы должны заметить, что существуем в пейзаже "после битвы" или "накануне нации". И если мы это замечаем, значит, режиссер абсолютно прав - он лишает нашу жизнь обыденности, ставит новые вопросы. Он не должен отвечать, он должен заставлять людей думать.
Андрей Кудиненко: "Фильм принципиально для этого и делался. Мы понимали, что за такое могут и по шапке дать".
В современном кинематографе, как, в принципе, и культуре вообще, художник - хотим мы этого или нет - теряет привычный статус пророка, мыслителя, водителя человеческих душ. Его место становится неизбежным образом более скромным. Сегодня художник может лишь обозначить какие-то моменты человеческого существования, взять маркер и пройтись им по повседневности, обозначив ключевые, беспокоящие его, а теперь и нас точки.
Фильм Андрея Кудиненко похож на резкий крик, адресованный засыпающему человеку, которому нельзя спать. Это вызов человеку или людям, которых любишь. Потому что "Оккупация" сделана с любовью к стране и ее истории. Фильм жесток, нелицеприятен, но это как врачебный диагноз, который никогда не бывает ласковым по отношению к серьезно больному. "Оккупация.Мистерии." - это диагноз нам и нашим отношениям, в т.ч. с собственной историей. А что будет дальше - решать не режиссеру Кудиненко, а нам с вами. Кино - лишь повод для того, чтобы сделать следующий шаг.

E-mail: partisanfilm@narod.ru

Идея и разработка: Игорь ГубановАндрей Кудиненко, Анна Реут
Hosted by uCoz